Джилл устало погладила Нила по голове.
Каким бы он ни был идиотом, какую бы лютую дичь ни творил, она его любила. Искренне любила. И ей было искренне больно, когда он начинал говорить нечто подобное. Ну в самом деле, ну вот было бы за что извиняться, особенно сейчас, когда на повестке дня стояли куда как более значимые и существенные вопросы. Не о том Нил Прайс думал, ох не о том.
- Нил, возможно я тебе скажу сейчас прописную истину, но тогда с твоей стороны это была даже не ложь, а скорее... полуправда, которую ты ей рассказал в первую очередь, чтобы защитить девочку. А потом ты уже просто полюбил её, и полуправда в итоге превратилась в правду, и теперь уже не имеет большого значения, кто на самом деле родил Анну, потому что ты один - её единственная и её настоящая семья.

Джилл едва заметно покачала головой, после чего вновь пригладила спину друга: - Пойми, тебе не за что извиняться. Тебе сейчас нужно не голову пеплом посыпать - от чего всё равно никакого толка не будет, а думать, что делать, потому что в нашем случае сейчас важно именно что играть на опережение возможных шагов от Эрис. Разумеется, не в одиночку! - тут же добавила Шепард, прекрасно понимая, что Нил Прайс может в очередной раз захотеть со всем справиться самостоятельно, ведь как же иначе, он же круче гор и варёных яиц, как может быть иначе. Однако... надо же, даже зачатки разума появились, вон, даже о Расселе заговорил...
И нет! Вот надо было, нет, ему надо было практически в ту же самую минуту взять и всё похерить!
- Ты туда не сунешься.
Она даже отшатнулась.

- Прости... что? - ей даже показалось, что она ослышалась. Что он не мог ей так сказать, особенно после того, за что он только что извинялся, фактически ведь за то же самое - за недоверие к ней. Однако по глазам Нила Джилл понимала, что он сказал это ещё как серьезнее и на каких щщах. И это было обиднее всего. Потому что ей хотелось быть рядом. Ей хотелось ему помогать. Ей хотелось вместе с ним и Расселом думать, как исправить сложившуюся ситуацию. А он...
- Это подло, - наконец-то выдохнула кое-как Джилл, с трудом вновь подняв взгляд на Нила. В черных от боли глазах Джилл Шепард было столько боли и обиды, что даже ей самой было жутко от этого. В самом деле, ну как так можно было?
Неужели она настолько ничего для него не значит?

- Нил... ты же сам только что автоматически подписал меня на участие вот в этом вот во всём, придя ко мне, и рассказав про всё. Или по твоему это нормально - разбередить мне душу, взволновать, а потом такой - ХОБА! - и "тебя это не касается, и ты туда не сунешься"? Я ведь не бездушная скотина, и я страшно за тебя переживаю, и я прекрасно понимаю, что одному тебе сейчас оставаться нельзя, пусть даже и с тылом в лице Рассела.
Джилл закусила губу, обняв себя за плечи. Вот она, чёрт побери, цена доверия - нулевая. Нил Прайс ясно дал понять, что ей в его судьбе - как прошлой, так и будущей, нет места.
- Ты же... ты же только что за это извинялся..., - она покачала головой, всё ещё шокированная, - за недоверие с твоей стороны. И теперь не прошло и нескольких минут, как ты делаешь тоже самое. Шепард зло тряхнула темной головой: - Я могу хотя бы спросить, чем я это заслужила? Зачем тогда ты мне это рассказал, если ты не хочешь, чтобы я тебе помогала?

Нет, у неё были конечно мысли, почему он так поступил, но...
- Дай угадаю. Это из-за Эрис?
Он не ответил, однако он уже не раз, и даже не два совершал одну и ту же ошибку - он недооценивал свою подругу Джилл Шепард: страшное, ужасное, недопустимое упущение, поэтому Джилл только коротко вздохнула, после чего прошла за свой стол, и сев на стуле, поставила локти на столешницу, скрестив ладони под подбородком. Однако на Нила она не смотрела. Потом всё же заговорила.
- Нил, ты ведь никогда меня не ценил по-настоящему. Мне больно об этом говорить, но это так, ты до сих пор считаешь, что я, как бы это сказать..., - Джилл ненадолго задумалась, после чего положила руки перед собой, сцепив ладони в крепкий замок, - недостаточно хороша для тебя, недостаточно стою твоего доверия, что ты не хочешь, чтобы я даже была рядом с тобой в непростой жизненный период. Но пойми... Эрис обо мне не знает, а если и знает, то её знаний обо мне точно не хватит, чтобы она попыталась хоть как-то испортить мне жизнь. В то время как я о ней знаю точно больше и знаю, кого мне попросить нарыть на неё такого материала, чтобы она уже точно не смогла подняться ни со дна вконец обрушенной репутации, ни со дна своей профессиональной деятельности. Но что я распинаюсь..., - она огорченно вздохнула, после чего отвернулась, - ты всё сказал. Я сделаю, как ты хочешь.

В конце концов, кто она такая вообще? Вот именно. Всего лишь человек, который готов ради него костьми лечь, и вообще Землю с орбиты сместить, а ему на это, как выяснилось, положить с прибором.
Смысл вообще продолжать дальше сражаться? Если человек так сильно стремиться к поражению, вправе ли она мешать? Нет конечно.
Джилл налила и себе виски. Чуть поболтала в бокале темно-янтарный напиток, сделала щедрый глоток, поморщилась. Отвратительная ситуация. Отвратительное настроение. Ещё и это его - ты туда не сунешься - звеневшее в голове, словно набатный колокол.
Тьфу.

- Мистер Моррисон?
Ни ответа, ни привета... да что там, хоть бы рукой махнул.
- Генри?..., - уже гораздо громче повторила Хальворсен, при том, что она откровенно не любила повышать голос, настолько это было не в её правилах и привычках, настолько это в принципе не вязалось с её обликом и выдержкой. Но тут пойди не обеспокойся, что произошло с этим странным молодым мужчиной.
Но нет, ничего. Герда даже забеспокоилась, подошла к кровати... и только выдохнула, с трудом отдавая себе отчет в том, что она даже дыхание затаила. Но он хотя бы уснул, пусть даже и находясь в настолько расстроенных чувствах, что даже забыл убрать телефон со лба.
И вряд ли он даже слышал всё то, что она ему пыталась сказать. С другой стороны, так ли это важно теперь? Асгерд только мимолетно улыбнулась, после взяла телефон, поставила его на беззвучный режим, отложила на одну из тумбочек. Теперь и речи быть не могло, чтобы уснуть самой, настолько она была взвинчена и взбудоражена. С другой стороны... она так устала, так невыносимо сильно устала... ничего же никому не будет, если она сядет в кресло, и ненадолго прикроет глаза, верно?

А дальше... дальше всё как в тумане. Помнила только, как её лёгкую и невесомую, словно пушинку, подняли чьи-то сильные руки - Чарльз? - помнила, как её крайне бережно переодели, как по её телу скользнул шёлк ночного платья, как накрыли одеялом, как вокруг пахнуло лавандой и чайной розой, а после мир накрыла ласковая тьма. Проснулась Асгерд уже только тогда, когда из неплотно прикрытых штор по её лицу скользнул лёгкий, нахальный луч февральского калифорнийского солнца.
Чуть потянулась в постели, улыбнулась... а потом скосила глаза на мерцающий на прикроватном столике умный будильник, который действовал по принципу восходящего солнца, и чуть не упала с кровати. Там мерно горели цифры 08:15. Восемь пятнадцать! То есть как это восемь пятнадцать? То есть вот уже через сорок пять минут приедет врач, а она до сих пор лежит в постели, и больше того - не имеет ни малейшего понятия ни как себя чувствует её ночной гость, ни всё ли с ним в порядке, ни...

- Джоанна? - голос после сна сиплый, ещё не окрепший, но Асгерд слишком взволнованна, - Джоанна! Хвала небесам, дверь в её спальню тут же распахивается, и она видит свою домработницу, которая тут же подскочила к ней, помогла надеть домашний халат: - Миледи, что же вы так рано встали? Мистер Джордж приедет через полтора часа, ваш гость в полном порядке, за ним присматривает Чарльз - а ваш телохранитель точно не из тех, рядом с кем можно позволить себе творить, что вздумается..., - она чуть прикусила губу, понимая, что возможно позволила себе сказать немного лишнего, однако Асгерд позволила себе промолчать. Зачем скрываться, когда Джоанна, по сути, смотрела в самую суть проблемы? Она только сдержанно улыбнулась, кивнула: - Ты права. Но в любом случае, я должна быть готова к приезду мистера Джорджа, в конце концов, он уже точно скажет, что с нашим гостем, и как долго займёт восстановительный период. Молчаливый вопрос в глазах домработницы говорил сам за себя. Норвежка только вздохнула.
- Ну неужели ты думала, что я его оставлю одного? В конце концов, я изначально подписала себя на ответственность за этого человека, когда взяла его в машину. Потом... что-то мне подсказывает, что он потерял нечто крайне ценное для него - и пусть я в этом не виновата, но он этой ночью был крайне обеспокоен чем-то, и речь, судя по всему, идёт о крайне редкой и ценной вещи. Она нахмурилась, что-то прикидывая для себя в уме: - Знаешь, я сейчас быстро схожу переоденусь... а ты пока принеси мне пожалуйста телефон, и соедини меня с Робертой.

Домработница уже хотела было выполнять поручение, однако притормозила на полпути, и едва заметно покачала головой: - Леди Асгерд, вы... вы уверены? Эта женщина не имеет за душой ничего ценного, она мошенница и хищница, и иметь с ней какие-либо дела..., - однако норвежка только улыбнулась. Если уж и нырять в это болото, которое называлось не иначе, как "изнанка ювелирно-антикварного дела", то стоило обращаться именно к самым его глубоководным обитателям, которые уж точно знали всё, про всех, и кажется, вообще никогда не спали. В конце концов, она же ничего не теряла, верно?
- Ещё как уверена. Почему-то мне кажется, у неё точно будет, что мне рассказать, а у меня всегда найдётся, чем её прижать, это ведь она пыталась пропихнуть одному клиенту якобы оригинальные наручные часы Halvorsen J. Так что не бойся, она мне ничего не сделает, скорее наоборот..., - и воодушевленная, Асгерд поспешила переодеться в простые джинсы, и белый свитер oversize, после чего, уже переодевшись, практически не чуя под собой ног, поспешила на первый этаж.

- Да, - каркнуло в трубку, и норвежка какое-то время помолчала, давая возможность собеседнице понервничать и позлиться в неведении, мимолетно улыбаясь. И только когда на том конце "провода" буквально-таки заискрило злостью и грубостью, норвежка любезно представилась: - Ну здравствуй, Роберта.
Женщина даже поперхнулась. Однако, стоило отдать ей должное, очень быстро взяла себя в руки, и сухо поинтересовалась: - Асгерд Хальворсен. Ну конечно, как я могла забыть. Я... могу что-то сделать для вас? Хальворсен только удовлетворенно кивнула. Ну наконец-то, додумалась. Может быть, она и не будет пока что никуда заявлять на эту мошенницу - то есть именно туда, куда вообще-то бы следовало, но уж слишком ценным и важным она была контактом: - Я думаю, что ещё как можешь, дорогуша. Скажи мне, намедни через твои ушки не проходило никакой информации про украденное или выкупленное? Спрашиваю сейчас пока что исключительно про антиквариат, - Асгерд чуть плотнее сжала в пальцах телефонную трубку. Вот не дай бог та ей сейчас скажет, что ничего не слышала, или что у неё вдруг нет ничего, о чём можно было бы рассказать, она ведь тогда самолично примчится за этой антикварной шлюхой, и сдаст её первому попавшемуся же копу. Однако... как там, вроде бы, говорят? Новичкам, дуракам... и вконец отчаявшимся везёт?

- Было несколько звонков, - наконец проговорила женщина после некоторой паузы, - и несколько фото, присланных мне для оценки, но их много, всю информацию сразу я прислать не смогу. Дайте мне время, - закончила она, и Хальворсен уже было хотела возмутиться, и заявить, что чёрта с два она даст ей хоть что-то, но подошедшая Джоанна кивнула в сторону интеркома, а это могло означать только одно - приехал врач, и разговор с Робертой на самом деле придётся отложить.
- У тебя два часа, - коротко бросила Асгерд, - советую меня не злить, и найти то, что мне нужно. Иначе я лично найду тебя. Она чуть помолчала, вкладывая в это молчание всю серьезность и своих слов, и своих намерений: - Ты поняла меня?
Короткое, сухое: - Да, - и связь оборвалась. Норвежка сосредоточенно потёрла виски, устало улыбнулась домработнице: - Как будто марафон пробежала, интересно, после разговоров с этой женщиной у меня всегда будут похожие ощущения? Впрочем... не о том сейчас думать стоит. Пойдем к нашему герою.

- Доброе утро, Генри. Как вы себя сейчас чувствуете? - она улыбнулась мужчине, вызвав лёгкое удивление у врача: - О, надо же, вы успели познакомиться? - бледную кожу норвежки чуть украсил лёгкий-лёгкий румянец, что в сочетании с темными, практически черными волосами, бледной кожей и столь же темными глазами только больше красил её. Асгерд кивнула, чуть смутившись: - Да, повезло... поговорить..., - а вот то, насколько близко, пусть уже останется тайной лично для них двоих, по крайней мере на ближайшее будущее.